Как увести мужчину из семьи и не пожалеть об этом

Бывает, что ко мне обращаются с проблемами, которые я не могу помочь решить. Когда нужен другой специалист – невролог, нарколог, психиатр. Еще реже случается, когда я отказываюсь работать из-за конфликта между задачей клиента и моими жизненными принципами. Например, я не могу помочь человеку научиться лучше обманывать. И только один раз был случай, когда клиент меня всё-таки уговорил.
Клиент, точнее клиентка, 28 лет. Мы уже были с ней знакомы – она была участницей психотерапевтической группы, проработавшей без малого девять месяцев и закрывшейся буквально месяц назад. За время работы в группе поднимаются разные вопросы, многое можно узнать и понять о себе и о других (это, кстати, относится и к самому психотерапевту – с каждым клиентом узнаешь о себе что-то новое). В общем, визит был для меня неожиданным.
Мы были знакомы, правила работы известны, так что клиентка начала без предисловия.
— Знаю, что ты спросишь: с чем пришла. Сейчас. Мы на группе как-то ставили себе цели. Помнишь? Я хочу это сделать по конкретному вопросу под твоим контролем, или с твоим сопровождением. Могла бы и сама, но очень важная цель.
— Какая?
— У меня есть любимый мужчина. Мне надо увести его из семьи.
Мне потребовалась пауза, чтобы подобрать корректную формулировку. Размышления о том, что я делаю, чтобы после девяти месяцев общения в группе ко мне можно было прийти с такой задачей, я оставила на потом.
— Это невозможно. Я живу с другими принципами.
— Ну как это. Ты же психотерапевт. Я хочу семью, хочу жить с любимым человеком. Я же не виновата, что он уже женат. У меня на этой почве психи-нервы-сопли, я на всех ору без остановки. Я могу попасть в психушку.
— Не можешь. Ты не ставишь задачу мне как психотерапевту. У тебя нет цели, что-то изменить в себе, в своем поведении, что-то понять о себе или о другом человеке. А мои общечеловеческие ценности говорят мне, что семья – это святое.
— У них не семья! Он её обманывает, и не любит давно. Только дочка держит. Но он и ею очень недоволен. Мы работаем вместе, на обед ходим вместе. Иногда гуляем. Но он не может со мной проводить все время, и оставаться у меня не может. А так, мы любим друг друга. Я в этом уверена!
Эмоций было много. Она повторяла примерно одни и те же слова еще несколько минут. Мне казалось, что я это уже видела или слышала. Но я точно знала, что она мне ни разу ещё эту историю не рассказывала.
— Ты сейчас себя убеждаешь или меня? – Точно! Это просто похоже на то, как человек страстно хочет поверить во что-то, убедиться и убедить другого. А ещё у меня почему-то было ощущение, что я знаю этого мужчину.
— Зачем ты так говоришь? Я уверена. – Но говорила она после паузы, тихо и с каким-то вопросом в голосе. Да, и смотрела в пол, а не на меня.
Я приняла решение, и почему-то была в нем абсолютно уверена.
— Хорошо. Работаем!
— Ух, ты! А почему ты согласилась, ты мне поверила?
— Работаем?
— Конечно!
Мы поставили цель по всем правилам, начиная от формулировки и критериев достижения и заканчивая краткосрочным планом действий. По плану через 6 месяцев должна была быть создана новая семья. Раз в две недели, мы должны были встречаться для корректировки цели и выработки очередного кусочка плана на ближайшие дни.
Мы встретились через две недели. Всё шло по плану. Было приятно, увлекательно, ощущалась интрига и некий азарт. Второй раз мы встретились по просьбе самой клиентки через три недели, а не через две.
Она пришла очень грустная, задумчивая. Выглядела откровенно плохо. И говорила она тихо, скорбно как-то.
— Скажи мне правду, ты с самого начала знала, что так и будет? Ты поэтому согласилась?
— Что будет? Я не знала, как будет развиваться ваша история.
— А мне кажется, знала. Всё очень плохо. То есть сперва всё было хорошо, я тебе рассказывала. Мы становились всё ближе, нам было интересно друг с другом. Но однажды я пришла домой, а в квартире просто погром. И он среди этого бардака роется в моих вещах. А ключи я ему свои не давала, между прочим. – Говорить ей было тяжело. Не то, чтобы она плакала, она начала останавливаться, иногда, не закончив фразу, как будто забывала говорить. — Я спросила, что он тут делает. … Он сказал, что ищет доказательства моих измен. … Я сказала, что он не найдёт и … чтобы он убирался из моей квартиры. … Он сказал, что так просто не уйдёт. … И не ушел. … Он ещё вывернул какие-то ящики. … А потом несколько раз ударил меня. … Я стояла, и молча даже… Я не знала, что мне делать. Плохо понимала, как это со мной может происходить. Потом он разбил мой компьютер и ушел… — Была очень длинная пауза. — Мне так горько! И стыдно. Я очень свободолюбивый человек, я не выношу слежки, недоверия. Я не понимаю, как можно рыться в чужих вещах! Знаешь, на расстоянии всего этого не было видно. Пока мы общались только в офисе, он был другим. Теперь я понимаю: он не был другим, он такой, какой есть. Просто это проявляется, только когда люди общаются близко. Я знаю, почему ты согласилась. Я скажу, а ты мне честно ответь, так или нет. Хорошо?
Я кивнула.
— Ты, с моих слов, увидела что-то такое в нём, чего не видела я. И, зная меня, ты поняла, что вместе мы не будем. Так?
— Как-то так. Мне показалось в первый наш разговор, что я его знаю. И ещё у меня было чувство, что ты себя уговариваешь. А когда есть взаимная любовь, обычно нет сомнений и нет необходимости кого-то уговаривать.
— Да. Я тогда удивилась: ты с твоими принципами и вдруг соглашаешься. Но мне так хотелось любви, семью, дом. Как же его жена к этому привыкла, а? Хорошо, что меня пронесло.
С тем мы и расстались…


ПОСЛЕСЛОВИЕ:
У каждого специалиста есть тяжелые клиенты. Для каждого терапевта они разные. Для меня, пожалуй, самые тяжелые — это клиенты, которые не могут вырваться из какого-то порочного замкнутого круга в жизни. Иногда кажется, что это не совсем круг, а спираль, уходящая вниз, всё глубже и глубже в безнадежность, тоску, темноту или пустоту. Если представить себе какие-то идеальные условия для терапии, то и эти клиенты, через сравнительно небольшое время, вполне могут жить спокойно и в удовольствие. Но идеальных условий не бывает. Нет сил, нет терапевта, нет денег, нет времени — поэтому нет понимания важности и возможностей, нет достаточной мотивации выйти за пределы привычного.
Такие клиенты приходят реже, чем договариваются (они не верят, что это может помочь), накопив огромные запасы душевной боли и имея длинный список вопросов «что делать, как, когда…?». И запрос у них один: помочь прожить ещё немного. Не имеет значения, как прожить. Просто не умереть.
Терапевт идет за запросом клиента. В данном случае внешний, проговоренный, запрос совпадает с истинным внутренним — надо выжить.
Мне всегда казалось, что этого недостаточно. Надо же помогать клиенту продвигаться вперед, к осознанию своего пути к счастью, к осознанию своей значимости и силы. Но от раза к разу я убеждаюсь, что у каждого человека свой собственный путь и скорость движения по нему. Если человеку нужно быть несколько лет на одном месте (например, чтобы было кому ухаживать за болеющими родителями, или чтобы дождаться своей любви именно в этом месте), его оттуда не сдвинуть никакими способами. А мне, как терапевту, стоит только восхищаться жизнестойкостью человека, неистребимой любовью к жизни в каждом из нас — только генетически заложенное стремление жить позволяет ходить по кругу годами, и оставаться человеком. И помогать в соответствие с запросом, давать поддержку и верить в клиента.